автор: Александр ШМЕМАН
Старый обычай: под Новый год, когда в полночь бьют часы, – загадывать желания, обращаться к неизвестному будущему с мечтой, ждать от него чего-то нужного, заветного.
И вот опять Новый год. Чего же пожелаем мы себе, другим, каждому, всем? Куда направлена наша надежда?
Направлена она на одно никогда не умирающее слово – счастье. С Новым годом, с новым счастьем! К каждому из нас счастье это обращено по-своему, лично. Но сама вера в то, что оно может быть, что его можно ждать, на него надеяться, – это вера общая. Когда же бывает по-настоящему счастлив человек?
Теперь, после столетий опыта, после всего того, что узнали мы о человеке, уже нельзя счастье это отожествлять с чем-то одним, внешним: деньгами, здоровьем, успехом, о чем мы знаем, что не совпадает оно с этим всегда таинственным, всегда неуловимым понятием – счастье.
Да, ясно, что физическое довольство – счастье. Но не полное. Что деньги – счастье, но и мучение. Что успех – счастье, но и страх. И поразительно то, что, чем больше это внешнее счастье, тем более хрупко оно, тем сильнее страх потерять его, не сохранить, упустить. Может быть, потому и говорим мы в новогоднюю полночь о новом счастье, что «старое» никогда по-настоящему не удается, что всегда чего-то недостает ему. И уже опять вперед, с мольбой, мечтой и надеждой взираем мы...Боже мой, как давно сказаны евангельские слова о человеке, который разбогател и построил новые амбары для своего урожая и решил, что все у него есть, все гарантии счастья. И успокоился. А ему в ту же ночь было сказано: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?»
И, конечно, здесь, в этом подспудном знании, что все равно ничего не удержать, что впереди все равно распад и конец, – та отрава, что отравляет наше маленькое и ограниченное счастье. Наверное, потому и возник обычай – под Новый год, как начинают бить часы в полночь, – шуметь, кричать, наполнять мир грохотом и шумом. Это от страха – услышать в тишине и одиночестве бой часов, этот неумолимый голос судьбы. Один удар, второй, третий, и так неумолимо, ровно, страшно – до конца. И ничего не переменить, ничего не остановить.
Вот эти два подлинно глубокие, неистребимые полюса человеческого сознания: страх и счастье, ужас и мечта. То новое счастье, о котором мы мечтаем под Новый год, это – счастье, которое до конца усмирило бы, растворило и победило страх. Счастье, в котором не было бы этого ужаса, гнездящегося где-то на глубине сознания, и от которого мы все время ограждаем себя – вином, заботами, шумом – но чья тишина побеждает всякий шум.
«Безумный!». Да, по существу, безумна неумирающая мечта о счастье в страхом и смертию пораженном мире. И на вершине своей культуры человек это знает. Какой горестной правдивостью и печалью звучат слова великого жизнелюбца Пушкина: «На свете счастья нет». Какой высокой печалью пронизано всякое подлинное искусство! Только там, внизу, шумит и горланит толпа и думает, что от шума и мутного веселья придет счастье.
Нет, оно приходит только тогда, когда правдиво, мужественно и глубоко вглядывается человек в жизнь, когда снимает с нее покровы лжи и самообмана, когда смотрит в лицо страху, когда, наконец, узнает, что счастье, подлинное, прочное, неумирающее счастье, – во встрече с Истиной, Любовью, с тем бесконечно высоким и чистым, что называл и называет человек Богом.
«В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И в жизни этой – свет, и тьме его не объять». И это значит: не поглотить страхом и ужасом, не растворить в печали и отчаянии.
О, если бы люди в своей суетливой жажде мгновенного счастья нашли в себе силу остановиться, задуматься, вглядеться в глубину жизни! Если бы услышали они, какие слова, какой голос вечно обращены к ним на этой глубине! Если бы знали они, что такое – подлинное счастье!
«И радости вашей никто не отнимет от вас!..». Но разве не о такой радости, которой уже нельзя отнять, мечтаем мы, когда бьют часы?.. Но вот – как редко доходим мы до этой глубины. Как почему-то боимся мы ее, и все откладываем: не сегодня, а завтра, послезавтра я займусь главным и вечным. Не сегодня. Есть еще время. Но времени так мало! Еще немного – и подойдет стрелка к роковой черте. Зачем же откладывать?
Ведь вот тут, рядом, стоит Кто-то: «Се стою у двери и стучу». И если бы не боялись мы взглянуть на Него, мы увидели бы такой свет, такую радость, такую полноту, что, наверное, поняли бы, что значит это неуловимое, таинственное слово «счастье».
