Новое – это хорошо забытое старое. Эта поговорка вполне подходит к деятельности святителя Феофана Затворника – выдающегося церковного деятеля XIX века.
Святитель Феофан занимался вопросами возрастной психологии и педагогики задолго до того, как эти разделы педагогики и психологии получили свой официальный статус. То, что читаешь у святителя Феофана, поражает точностью определений и видением корня проблемы. Поэтому педагогическое наследие святителя может вызвать заслуженный интерес как у педагогов-профессионалов, так и у родителей.
Святитель Феофан, в миру Георгий Васильевич Говоров, родился в 1815 году в семье сельского священника в Орловской губернии. Родители отличались благочестивостью, а широкая образованность отца позволила начальное образование Георгия организовать на дому. В 1823 году он продолжил обучение в Ливенском духовном училище и в числе лучших учеников в 1829 году перешел в Орловскую семинарию. Там определился круг интересов Георгия – философия и особенно психология. Психологический анализ духовных явлений будет занимать в работах святителя большое место. По личному распоряжению епархиального архиерея, заметившего на экзамене способного юношу, Георгий был направлен в Киевскую академию.
К 1841 году Георгий Говоров определился со своим будущим, и принял постриг с именем Феофан. По окончании академии иеромонах Феофан был назначен на должность смотрителя Киево-Софийского духовного училища. Двадцать лет отдал святитель Феофан педагогической деятельности. Он служил во всех типах духовных школ. Из должности смотрителя училища был назначен инспектором и преподавателем логики и психологии в Новгородскую семинарию. Затем был переведен на должность бакалавра нравственного богословия в С.-Петербургскую духовную академию. В 1855 году занимал должность ректора Олонецкой семинарии, а в 1857 году занял пост ректора С.-Петербургской духовной академии. В 1859 году архимандрит Феофан в Александро-Невской лавре был посвящен в сан епископа. Четыре года он служил в Тамбове и три – во Владимире.
Желая оставить мир, епископ Феофан в 1866 году был уволен по его просьбе Священным Синодом от управления Владимирской епархией с правом поселения в Тамбовской Вышенской пустыни в качестве ее настоятеля. Двадцать восемь лет провел святитель Феофан в пустыни, последние двадцать два года – совершенно уединившись в затворе, общаясь с миром только письменно.
Как преподаватель нравственного богословия, святитель Феофан вместо свода правил по поведению составил руководство духовной жизни «Начертание христианского нравоучения», вышедшее в печать под наз-ванием «Письма о христианской жизни». На сегодняшний день бестселлер в мире христианской литературы. Популярность этой работы объясняется тем, что святитель первым из православных богословов дал нравственным явлениям психологическое обоснование. Думается, что сегодня увлеченным психоанализом и многочисленными психотренингами не мешало бы ознакомиться с работой Феофана Затворника. Святитель, по сути, создал христианскую психологию, чему способствовали его широкая эрудиция и духовный опыт.
Свои педагогические воззрения святитель изложил в сочинении «Путь ко спасению». «Воспитание, – пишет он, – из всех святых дел самое святое». Всякая наука, преподаваемая христианину, должна быть пропитана христианскими началами. Недостатками воспитания, по его мнению, являются отдаленность от Церкви, невнимание к телесным потребностям, что приводит к развитию страстей. Беда образования в том, что оно не концентрирует душевные и духовные силы детей, в результате теряется цель развития. Нередко у нас образование – только ради образования, при этом игнорируется духовная составляющая любого развития.
Педагогическое кредо святителя Феофана: «Полюбите детей, и они вас полюбят». Христианскую любовь святитель считал началом воспитательных мер, а храм и богослужение – лучшей средой и средством доброго воспитания. Верил епископ Феофан только в силу любви и значение придавал только нравственным воздействиям. «Растворяйте строгость власти кротостью, старайся любовь заслужить любовью, истинная доброта не чуждается строгого слова», – советовал святитель.
В своих педагогических советах святитель Феофан исходит из того, что каждый возраст имеет свои психологические особенности.
Детство. Через крещение в младенце полагается семя жизни о Христе; но жизнь эта как бы не его – действует, как образующая его сила. Жизнь духовная станет собственною человеку, когда он сознательно, свободным произволением посвятит себя Богу. Надобно, чтобы во взоре родителей светилась не одна только любовь, которая так естественна, но и вера, что на руках у них более чем простое дитя, и надежда, что Тот, Кто дал им сие сокровище, как некоторый сосуд благодати, снабдит их и достаточными силами к тому, чтобы сохранять его.
В нравственном отношение питание есть седалище страсти к греховному услаждению плоти. Поэтому должно так питать дитя, чтобы, развивая жизнь тела, не разжечь в душе плотоугодия.
Второе отправление тела есть движение. Благоразумное развитие приучает к трудам и образует степенность. Напротив, развитие превратное, оставленное на произвол, в одних развивает непомерную резвость, в других – вялость, леность. Главное зло в отношении к телу – телолюбие. Оно отнимает всякую власть у души над телом.
Пусть чувства младенца получают первые впечатления от предметов священных: икона, свет лампады – для глаз, священные песни – для слуха. Как несчастно дитя, подавляемое множеством непотребных образов, суетных, соблазнительных, дышащих страстями! Это то же для души, что чад для головы.
Пытливость в детском возрасте неизбежна. Важно оградить от бесцельной, беспорядочной пытливости. Должно приучить дитя испытывать то, что считается для него необходимым. Соблюдайте постепенность – не перебегайте с предмета на предмет. Такой род занятий избавит дитя от настроения развлекаться даже среди позволенного, приучит владеть чувствами.
Дитя еще не ходит, не говорит, но уже серчает, завидует. Благонадежнейший способ врачевания страстей – употребление благодатных средств. Пока у ребенка не активизировалось сознание, прежде всего должно молить Господа.
Дети усваивают не только мысли родителей, но даже обороты их речи и манеры. Пусть родители говорят посредством рассказов: хорошо ли, например, наряжаться, счастье ли это, когда получишь похвалу. Спрашивайте детей, что они думают о том или другом явлении, случае и поправляйте ошибки.
Дитя многожелательно: все его занимает, все влечет. Чтобы укротить своеволие, важно расположить детей ничего не делать без позволения. Отучая их от своей воли, надо приучать дитя делать добро. Пусть родители сами предоставят истинный пример доброй жизни. Дети любоподражательны, используйте это.
Пусть одобрение заслуживает не одна успешность в науках, а также вера и добронравие. У нас самое опасное заблуждение, что вера и наука – две области, решительно разъединенные. Дух у нас один. Он же принимает и науки, и напитывается их началами, как принимает веру, проникаясь ею. Область истины одна.
Юношеский возраст. Тихо живет дитя и отрок, мало быстрых порывов у мужа, почтенные седины склоняются к покою; одна юность кипит жизнью. Надобно иметь очень твердую опору, чтобы устоять. Когда своеволие юношеской мысли на все кидает тень сомнения, когда сильно тревожат его возбуждения страстей, когда вся душа наполняется искусительными помыслами, – юноша в огне. Юность опасна сама по себе жаждой впечатлений и склонностью к общению. Все испытать, везде побывать, но этого мало, – он хочет усвоить впечатления других. Затем юноша кидается на книги. Ново, изобретательно, остро – самая лучшая для него рекомендация книге. Обнаруживается склонность к легкому чтению.
В поисках свободы юноша уходит в свой мир, где большей частью герой – его собственное лицо. Возвратившись из рассеяния в себя, юноша находит в душе своей все в извращенном порядке; а главное – некоторым покрывалом забвения задергивается все доброе. Отчего, возвратившись в себя, душа начинает тосковать? Оттого, что находит себя обокраденною.
Что делать? – Развлечение отклоните трудолюбием, мечтательность – серьезными занятиями.
Потребность в товариществе, дружбе, любви естественна. Но надо помнить: кому вверяешь свои чувства, тому даешь некоторым образом власть над собой. Хорошо не заключать дружбы, пока не испытаешь друга. Еще лучше иметь первым другом отца или кого из родных.
Чувство одиночества, испытываемое в юности, рождает жалость, нежность и внимание к себе. Прежде юноша жил, как бы не замечая себя. А теперь находит, что он не худ и не из последних. Появляется желание нравиться другим, особенно противоположному полу. Отсюда щегольство, самомнение, театральность, лицемерие. В этом настроении он похож на порох. Переживая любовное исступление, юноша становится уныл, его сердце снедается тоской, ему ничего не дорого.
Прогоняй предвестников такого состояния – неопределенную грусть, чувство одиночества. Делай им наперекор: стало грустно – не мечтай, а начни делать что-нибудь. Стала зарождаться жалость к себе или чувство своего хорошества, – поспеши отогнать эту блажь от себя суровостью к себе, трезво оцени ничтожность того, что лезет в твою голову.
Советы родителям. Приучите детей не вымышлять мнимых нужд, и блага мира сего ценить так, как они того стоят. Богат не тот, кто заботится о большом стяжании имения и владеет многим, а тот, кто ни в чем не имеет нужды. Это внушай своему сыну. Не ритором старайся сделать его, а научи его любомудрию. Благоповедение нужно, а не остроумие; нравственность, а не сила речи; дела, а не слова. Не язык изощряй, но очищай душу. Говорю это не с тем, чтобы запретить светское образование, но для того, чтобы не привязались к нему исключительно.
Плохо то, что у нас нечестие часто прикрывается благозвучными именами. Пребывание на ристалищах и в театрах называется светскостью, обладание богатством – свободой, дерзость – откровенностью, расточительность – человеколюбием, несправедливость – мужеством. Потом, как будто мало этого, добродетель называют противными именами: скромность – необразованностью, кротость – трусостью, справедливость – слабостью, смирение – раболепством, незлобие – бессилием.
Развращение детей происходит от безумной привязанности отцов к житейскому. Если бы добрые отцы старались дать своим детям доброе воспитание, то не нужны были бы ни законы, ни суды, ни наказания. Палачи есть потому, что нет нравственности.
Подготовила Ирина ГРИЩЕНКО
