Олег Белоусов (1945-2009) в 1966 году окончил отделение журналистики филологического факультета БГУ. Работал в газете «Лiтаратура i мастацтва», в Госкино Беларуси, на киностудии «Беларусьфильм». Он автор сценариев, режиссер, участвовал всоздании более 70 документальных и анимационных фильмов, которые занимали призовые места на всесоюзных и международных кинофестивалях.
Член Белорусского союза художников и Белорусского союза кинематографистов. Предложенные Вашему вниманию размышления Олега Белоусова вошли в
его книгу «Мой город», книгу, подкупающую своей искренностью, болью за национальную культуру, судьбу своего народа.
***
Говоря о культуре, хочу дать зарок, хотя и понимаю цену зароков. Не буду никого ругать: ни тех, кто культуры не ценит, ни тех, кто культуру творит, ни тех, кто должен ее оберегать. Культуру нельзя прививать, привносить, насаждать насильно. Ее можно и нужно пестовать в себе долго и последовательно, поколениями.
Дочка моя пошла на каникулах на выставку диких животных, которая открылась во Дворце искусств. Там в это время проходила выставка работ замечательного графика Сергея Волкова. Дети с учителями и родителями со всех концов города толпились у входа, чтобы посмотреть на гадюк, крокодилов, крыс. В определенном возрасте это интересно. Но не толпились они в зале, в котором была развернута выставка Сергея. Я обратил внимание, что никто из детей не смотрел на стены, где висели прекрасные иллюстрации к детским книгам, ни одна учительница не ахнула: «Дети, посмотрите, какое чудо! Как красиво! Как интересно…». Ни одна мама не схватила свое чадо за руку и не показала экспозицию, узнавая картинки из книжек, которыми зачитывалась и любовалась в детстве. Дети выходили из зала, где им показывали удавов, и направлялись кто домой, кто в «Макдональдс». Был блестяще проведен урок бескультурья. Бедные, затурканные взрослые. Я понимаю, вы заплатили за то, что ваши чада поглядели пресмыкающихся, выполнили свой родительский долг, не допуская мысли о том, что вместе со змеями бесплатно может экспонироваться нечто другое, имеющее цену…
В Монреале я пошел с сыном моего переводчика в Национальный художественный музей Канады на урок рисования. В лучшем зале музея проводились уроки для детей. Студенты раздавали детишкам краски, кисти, клей, рассказывали, как делать монотипии. Я подумал: «Просто посижу». Через пять минут с восторгом красил и клеил. Какая-то леди с гавайским загаром и с бриллиантовым колье на сотню тысяч долларов, перепачканная краской, что-то пыталась у меня выяснить. Я азартно ей что-то объяснял. Мы великолепно понимали друг друга.
Но самое потрясающее, самое неожиданное произошло после урока. Мой пацан вошел в залы, где висели картины Рубенса, Модильяни, Ренуара, Дали, и, не смущаясь, заявил: «А что, у меня не хуже». Вот чего добивались устроители этих уроков. Они приобщили мальчишку к искусству, дали понять ему, что он не в стороне, не вне общего потока культуры.
Давным-давно Сергей Петерсон, работавший в то время экскурсоводом в художественном музее, поехал с выставкой произведений белорусских художников в Финляндию. По возвращении с восторгом рассказывал о том, что на этой выставке в городе Суоми проводились уроки. Приходили дети с учителем, усаживались на пол и долго обсуждали, спорили, размышляли о наших картинах.
В немецком городе Майнце в соборе, где находится последняя работа Марка Шагала – «Витражи», мне рассказали такую историю. Работа над «Витражами» длилась не один год, и во всех конфессиях Майнца, Франкфурта, Висбадена, в католических, православных, протестантских храмах, в синагогах и мечетях люди молились, чтобы Господь даровал старому витебскому еврею возможность закончить свой последний шедевр.
Дед Сережи Волкова после революции приехал в провинциальный белорусский Велиж,
спасаясь от большевиков, потом преподавал в Витебском художественном техникуме, организованном Шагалом. Отец Сережи, замечательный белорусский график, передал сыну традиции Российской императорской академии художеств, унаследованные от своего отца. Сергей устроил выставку к своему шестидесятилетию в зале Дворца искусств. По иронии судьбы, рядом, в зале декоративно-прикладного искусства, расположились гремучие змеи и крокодилы. Говорят, наш век прагматичен. Какое искусство, какая культура!
Деньги нужны, без них жить неуютно. Но позвольте мне рассказать вам еще одну историю.
Однажды в Москве один очень «крутой» минский парень позвал меня поужинать. Ставилось одно условие:
– Только ты мне про культуру ничего не говори… Знаю я вас, художников, вечно крошками с нашего стола кормитесь. Разговаривай со мной как с бизнесменом.
– Годится! Бизнесмен, достань свой «куркулятор» и прикинь. Ты купил некий товар за пять су. Прошло какое-то время, и ты продал его за тридцать миллионов долларов.
– Сколько времени прошло?
– Сто лет. Посчитай процент годовых.
Усердно на калькуляторе прикинул: «Двести тысяч годовых».
– В каком бизнесе ты будешь иметь столько?
– Ни в каком, нигде и никогда… А что я купил?
– У пьяного Ван-Гога за бутылку красного картину «Подсолнухи».
– Так то у Ван-Гога…
– Нет, милый, когда он пришел к тебе с отрезанным ухом, он был не Ван-Гогом, а городским придурком. Все умные люди, великие бизнесмены – Морганы, Гугенхаймеры, Третьяковы инвестировали деньги в искусство, культуру.
Эту байку я рассказываю всем бизнесменам или тем, кто считает себя таковыми, чтобы не задавались, а также всем художникам, чтобы не падали духом. Рассказал ее и вам, мои сограждане-прагматики. Не смотрите на художников, артистов, певцов, архитекторов свысока. Их ценили во все времена больше, чем крокодилов и гремучих змей.
