Журнал Сретение

Не так давно в моей жизни произошла удивительная встреча. Обстоятельства свели меня с нашей землячкой, которая вот уже пять лет, как живет в Болгарии. Зовут ее Светлана.
Она профессиональный психолог, человек внимательный и вдумчивый.
Об особенностях церковно-приходской жизни в Болгарии мы и попросили ее рассказать специально для читателей «Сретения».

– Светлана, расскажите немного о стране, ставшей для вас второй родиной.
– Болгария – очень красивая православная страна. В ней много верующих людей. Поражает обилие храмов и древних монастырей. Если посмотреть на туристическую карту Болгарии, то сразу бросается в глаза огромное количество древних христианских памятников архитектуры. Церковные праздники отмечают, как у нас в Беларуси. Больших различий нет. Только Рождество празднуют 25 декабря, этот праздник у них называется Коледа. 24 декабря – тоже праздничный день – выходной. 24 декабря вечером, за семейным столом, как правило, у самого старшего в семье – у бабушки, дедушки или прабабушки или прадедушки (там много долгожителей) – собирается вся семья. Это называется будний вечер. Обязательно печётся колядна питка с денежкой внутри, она заворачивается в фольгу. На столе должно быть 7 или 9 постных блюд. Люди, возвращаясь из церкви, идут в дом самого старшего. Самый старший разламывает эту питку и раздаёт по старшинству от самого старшего до самого маленького, и кому попадётся монетка, у того год будет очень удачным и успешным. Вот такая традиция.

Олег Белоусов (1945-2009) в 1966 году окончил отделение журналистики филологического факультета БГУ. Работал в газете «Лiтаратура i мастацтва», в Госкино Беларуси, на киностудии «Беларусьфильм». Он автор сценариев, режиссер, участвовал всоздании более 70 документальных и анимационных фильмов, которые занимали призовые места на всесоюзных и международных кинофестивалях.
Член Белорусского союза художников и Белорусского союза кинематографистов. Предложенные Вашему вниманию размышления Олега Белоусова вошли в
его книгу «Мой город», книгу, подкупающую своей искренностью, болью за национальную культуру, судьбу своего народа.

***

Говоря о культуре, хочу дать зарок, хотя и понимаю цену зароков. Не буду никого ругать: ни тех, кто культуры не ценит, ни тех, кто культуру творит, ни тех, кто должен ее оберегать. Культуру нельзя прививать, привносить, насаждать насильно. Ее можно и нужно пестовать в себе долго и последовательно, поколениями.

Не так давно в Гомеле на базе медуниверситета  состоялась международная научно-практическая конференция,  посвященная проблемам медицинской биоэтики. Одним из ее участников и почетных гостей стал прибывший из Москвы игумен Анатолий (Берестов) – доктор медицинских наук,  настоятель храма св. преп. Серафима Саровского при Институте трансплантологии. Известный публицист, автор многочисленных книг и статей,  касающихся проблем духовного здоровья человека и современного общества,  отец Анатолий является преподавателем Российского православного университета, а также многолетним руководителем Душепопечительского центра для лиц,  пострадавших от оккультизма и тоталитарных сект. В краткое время своего пребывания в нашем городе отец Анатолий посетил духовно-просветительский центр и любезно согласился ответить на некоторые наши вопросы.

АНАТОЛИЙ БЕРЕСТОВ
Родился в 1938 году. По окончании школы поступил в фельдшерское училище, служил в армии. Учебу продолжил в Московском 2-м медицинском институте на педиатрическом факультете. Был единственным на курсе ленинским стипендиатом. К вере пришел на втором курсе благодаря брату Михаилу (позже – иеросхимонах Рафаил), который подарил ему первое Евангелие. На пятом курсе руководство института поставило вопрос об отчислении Анатолия за «аморальное поведение» (посещение храма). Но сокурсники отстояли своего товарища. Женился, но после 10 лет брака овдовел,  оставшись с двумя детьми.
В декабре 1991 года рукоположен в сан дьякона. Постриг состоялся в 1993 году на Валааме. 15 апреля 2009 года в храме Христа Спасителя в Москве патриархом Московским и всея Руси Кириллом возведен в сан игумена.

– Отец Анатолий, долгие годы Вы были практикующим врачом, руководили реабилитационным центром для инвалидов, в звании профессора  руководили кафедрой детской невропатологии Российского государственного медицинского института. Потом монашеский постриг, принятие сана. Что повлияло на Ваш выбор?

Сегодня в рубрике «Святоотеческое наследие» мы публикуем письмо сербского святителя Николая (Велемировича) – выдающегося молитвенника,  проповедника и  богослова.

Письмо, написанное почти сто лет назад, было адресовано владыкой Николаем одному из своих духовных чад, священнику К., и посвящено вопросу, не потерявшему своей актуальности и сейчас.

CВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ
ПИСЬМО СВЯЩЕННИКУ К.

Спрашиваешь меня, человек Божий, о причине и значении наступившего кризиса. Кто я такой, что ты спрашиваешь меня об этой великой тайне? «Говори, если есть у тебя нечто большее молчания», – сказал святитель Григорий Богослов. И хотя я нахожу, что сейчас молчание выше всякого слова, но из любви к тебе напишу, что я думаю об этом вопросе.
«Кризис» – слово греческое, в переводе оно означает «суд». В Священном Писании слово «суд» употребляется многократно. Так мы читаем у псалмопевца: «Сего ради не воскреснут нечестивии на суд». (Пс. 1, 5).  Далее опять: «Милость и суд воспою Тебе, Господи». (Пс. 100, 1). Мудрый царь Соломон пишет, что от Господа придет суд всякому. (Притч. 29, 26). Сам Спаситель сказал: «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин. 5, 22). Апостол же Петр пишет: «Время начаться суду с дома Божия». (1 Пет. 4, 17).
Замени слово «суд» словом «кризис» и читай: «Милость и кризис воспою», «от Господа придет кризис всякому», «Отец весь кризис отдал Сыну», «Время начаться кризису с дома Божия».

Финансовый кризис, поразивший несколько лет назад экономики многих стран мира, докатился и до нас. Очереди у банкоматов и ажиотажный спрос на готовящиеся подорожать товары в магазинах стали, к сожалению, уже привычным атрибутом нашей повседневной жизни. Экономисты и политологи на разный манер пытаются объяснить причины происходящего. И, действительно, следуя аргументам формальной логики, можно найти немало и объективных, и субъективных причин сложившегося положения дел. Наверное, немало найдется людей, желающих во чтобы то ни стало найти виновных и они по-своему будут правы. Ведь, действительно, когда у человека украли энную сумму денег, ищут вора, а, найдя, через суд объявляют его виновным и приговаривают к уголовному наказанию.

ТЕАТР «ГЛАС» ПОЯВИЛСЯ В РАЗГАР ПЕРЕСТРОЙКИ. 24 АПРЕЛЯ 1989 ГОДА СОСТОЯЛАСЬ ПЕРВАЯ ПОСТАНОВКА СПЕКТАКЛЯ «СВЕТЛОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ», ЭТОТ ДЕНЬ СЧИТАЕТСЯ ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ТЕАТРА.

В мае cего года в Гомеле состоялся XI фестиваль «Славянские театральные встречи»,  который собрал коллективы из Беларуси, России, Украины, Молдовы. В программе фестиваля выделялся один коллектив только своим названием: Русский духовный театр «Глас». На фестиваль он привез спектакль о княгине Елисавете Федоровне Романовой. Сам театр и спектакль задали тему для размышлений: христианство в искусстве. Нам удалось поговорить с художественным руководителем театра «Глас» Никитой Сергеевичем Астаховым и его супругой,  директором, актрисой театра Татьяной Георгиевной Белевич. А также посчастливилось пообщаться с почетным гостем фестиваля, художественным руководителем Московского театра русской драмы «Камерная сцена» Михаилом Григорьевичем Щепенко. Пусть интервью с этими интересными людьми предстанет перед нашими читателями как беседа-размышление на заданную тему.

Говорить о переломности ХХ века можно только с оговоркой, поскольку каждая эпоха имела свои «вывихи», переломы, кризисы, но в то же время и свои достижения. ХХ век, вместивший в себя две мировые войны, ГУЛАГ и Освенцим, ядерную эру и информационный бум, передал нам в наследство в век XXI проблему сохранения личности человека. Эпохи – только декорации. Личность человека всегда в зародыше уникальна и неповторима. Человек всегда будет тяготеть к творчеству, которое без одухотворенной свободы немыслимо. Культура, в этом смысле, – ступени духовного восхождения человека. Искусство, наука, религия – три кита любой культуры. Многолетнее противопоставление друг другу этих составляющих приводило только к тяжким разрывам и потери целостности культуры. Искусство всегда привлекало близостью к миру нерациональному, нерассудочному, привлекало главной темой – красотой. Художники, поэты, композиторы обладают удивительной способностью передавать душевное состояние  не только свое, часто по тенденциям в развитии искусства можно поставить диагноз целой эпохе. Грозные очертания ХХ века просматривались в утонченной эстетике русского серебряного века и в новой эстетике русского авангарда. Болезненность Европы проступала в поэзии Бодлера, Рембо, живописи Дега, Пикассо, Дали. Стоит ли удивляться вакханалии террора в годы большевистской диктатуры, если усердно буревестники от литературы зазывали «бурю», как «чуму на оба ваших дома», если лучший поэт России во главе революционеров поставил вдруг Иисуса Христа?

Церковь – нечто непостижимо великое, потому что это уже Царство Божие, пришедшее в силе, то есть оно как бы тут, но оно должно еще осуществиться в нас; оно тут в своей полноте, но каждый из нас его должен осуществить в себе или войти в его полноту. Именно это протоиерей Георгий Флоровский имел в виду, когда говорил, что Церковь и дома, и на пути одновременно. Она дома, потому что мы уже дети Божии, она на пути в каждом из нас, потому что мы все в становлении. И вот это мы должны помнить: меньше этого Церковь не может быть. Но, с другой стороны, как ясно из того, что я уже сказал, каждый из нас вносит в историческую, эмпирическую Церковь свое несовершенство, свою греховность, свою неполноту еще.
А, кроме того, коллективно Церковь как историческое явление приняла на себя формы, которые ей не присущи. И это, мне кажется, сейчас проблема, которую Церковь должна глубоко рассмотреть и на которую она должна творчески отозваться. Если мы посмотрим на церковные структуры, то увидим, что они являются как бы копией тех структур, которые были в Византийской империи, то есть строго иерархической системы с величием, с торжеством, с грандиозностью; это одно. Второе: в древней Церкви, в самый ранний ее период, когда еще проповедовали апостолы и их прямые ученики, христианами становились люди, которые лично пережили встречу со Христом – или непосредственно, как апостол Павел, как другие ученики Христовы, или потому, что они встретили таких людей, которые были живыми иконами Христа, людей, которые могли свидетельствовать о Христе и о спасении, как то определяет апостол Иоанн: мы говорим о том, что мы слышали, что видели своими очами, и что осязали руки наши. Такой человек говорит, конечно, совершенно иначе, нежели тот, который понаслышке повторяет сказанное кем-то другим двадцать поколений тому назад. Поэтому ранняя Церковь была немногочисленна, она была укоренена в опыте о Христе, она за этот опыт платила мученичеством, смертью, пытками, изгнанничеством – и это в течение трех-четырех веков, не только первое поколение так пострадало, а в дальнейшем тоже.

Человек,  делающий только первые шаги в храме, не всегда чувствует себя вполне комфортно. Многое бывает непонятно, а порою и страшно бывает попасть в неловкое положение от того, что сделал или сказал что-то не так. Со временем многое становится на свои места. Ритм богослужения становится привычен,  обычным становится и то,  что происходит во время церковной службы и после нее. И нередко бывает так, что за этой привычностью мы упускаем из виду вещи принципиально важные.

Вспоминается один случай, когда на вопрос, адресованный моей знакомой,  о том,  почему она так редко бывает в храме, она ответила, что приходит лишь тогда, когда испытывает в этом потребность. Как нелегко бывает объяснить человеку, что храм не просто место, где человек может удовлетворить свои личные религиозные потребности,  но место,  где,  являя евхаристическое единство во Христе, мы призваны учиться становиться ближе друг другу.  Как объяснить человеку, что Церковь нуждается в нас, мирянах, не в меньшей степени, чем мы нуждаемся в ней?

Историческая память народа немыслима без памяти о тех, кто на деле исполнил высшую заповедь Евангелия, положив «душу свою за други своя» (Ин. 15.13). Одним из таких людей был подполковник Виктор Семёнович Оськин. Ценой своей жизни он спас многих гомельчан от неминуемой гибели, до последней возможности отводя свой горящий самолет от города.

Герой родился в селе с удивительным названием Успено-Раевка Курской области. В названии села причудливо соединились два слова – рай и Успение. В двадцатидвухлетнем возрасте скромный юноша с отличием окончил Тамбовское высшее училище лётчиков. Его имя было высечено на мраморной доске, на которую заносились имена выдающихся выпускников училища. Позже В. С. Оськин окончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина.

Виктор Семенович служил в полку, базировавшемся на Зябровском аэродроме, расположенном в двадцати пяти километрах от Гомеля. Здесь он летал на стотонном сверхзвуковом ракетоносце, красавце ТУ-22.